Шведский стол [СИ + иллюстрации] - Михаил Алексеевич Ланцов

изображать учтивость, хотя взятие Нотебурга и кружило ему голову. — Вас прислал комендант крепости для переговоров?

— Да, сир. — кивнул головой офицер.

— Кто вы по должности?

— Лейтенант коменданта[21], сир.

— Мои войска взяли крепость Нотебург. За сутки. Меня втянули в этой войну против моей воли, и я не хочу проливать шведскую кровь попусту. Поэтому я предлагаю вам покинуть крепость под развернутыми знаменами.

Петр лукавил.

Но они с сыном это много раз проговаривали. Для правильной политической подачи царю следовало бы особенно подчеркивать тот факт, что в войну эту он вступать не желал. У него и без того дел хватало. Но следуя союзническим обязательствам…

Прямого практического толка от такой уловки не было. Но царевич считал, что было бы правильно для поддержания репутации держаться определенных норм. Хотя бы на словах и публично.

— Сир, мне сложно поверить, что Нотебург так быстро пал.

Петр кивнул одному из своих людей и к палатке подвели раненого шведа. Перевязанного. В офицерском мундире.

— Вы знакомы? — поинтересовался царь.

— Да… — как-то растеряно произнес переговорщик.

— Расскажи ему, что случилось в Нотебурге.

— Сильная бомбардировка и штурм. — хмуро произнес раненый. — К началу штурма на ногах стояло едва полсотни человек.

— Крепость взяли за сутки?

— С начала бомбардировки — да. Осада началась за две недели до того.

— А где комендант?

— Погиб.

— Раненым мы оказали помощь, — вклинился в их беседу Петр. — Но мало кого это спасло.

Переговорщик подозрительно скосился на царя. Потом обратно на раненого офицера. Снова на царя.

— Мы даем вам времени до рассвета. Наши условия — выход с оружием под развернутыми знаменами. Сейчас. Позже они такими щедрыми не будут.

— Я понял, сир. — кивнул шведский переговорщик.

И удалился.

— Они не согласятся, — задумчиво произнес Меншиков, глядя в спину шведу.

— Нам этот политес ничего не стоит, — фыркнул Петр. — Мы все равно покамест ведем подготовку.

— Которую видят шведы, — заметил Михаил Голицын. — И вряд ли поверят, что мы так легко взяли Нотебург…

Так и оказалась.

— Я не верю им, — мрачно произнес комендант, когда выслушал своего лейтенанта.

— Но что там произошло? Нотебург точно спустил флаг, иначе бы их многочисленные лоханки сюда не прошли бы.

— Они могли пройти ночью.

— Думаете Нотебург в осаде?

— Вполне может быть. Он крепкий орешек. Запасов там прилично. Гарнизон крепкий. Стены крепкие и высокие. Пушки осадные близко не подведешь — вода. Так что ломать стену Нотебурга можно месяцами.

— А Юхан?

— Он врет.

— Но зачем?

— Кто знает? — пожал плечами комендант.

— Но он действительно ранен. Я видел.

— Одно очевидно — Нотебург стоит. Мотивы Юхана нам не известны. Может он перешел на сторону русских?..

На утро, как несложно догадаться, никто даже не подумал сдаваться.Да этого и не ожидали в русском лагере, что расположился вокруг крепости. Заняв при этом и город — Ниештадт, который, в отличие от оригинальной истории не был сожжен и эвакуирован. Русские баркасы прошли ночью мимо крепости и высадили десант. Который внезапным наскоком занял город. Так-то маленький, но крупнейший в здешних местах.

Новый день прошел тихо.

Шведы ждали начала.

Но Петр не спешил, продолжая приготовления. В конце концов артиллерия Ниеншанца была ощутимо сильнее, чем в Нотебурге. Это там на старых стенах нормальных пушек не поставить. Да и в башнях очень тесно. Поэтому стрельба из тех малокалиберных по сути противоштурмовых орудий и фальконетов была не эффективной. А тут — честь по чести возведенная «звезда» с толстыми валами и удобными позициями для артиллерии. Что и позволило шведам очень неплохо ее вооружить…

И вот наступил вечер.

В русском лагере засуетились.

Это напрягло шведов.

В условиях темноты эффективность артиллерийского огня сильно снижалась. Ведь непонятно куда стрелять. Поэтому они стали готовиться к отражению большого штурма. Уж что-что, а разборные штурмовые лестницы они в зрительную трубу разглядели.

Стемнело.

Бах!

Ударила первая гаубица.

И чуть погодя за ней последовали остальные, отправляя в небольшой Ниеншанц свои 6-дюймовые гранаты…

Таблицы стрельбы по гаубицам, пушкам и мортирам Алексей составил заблаговременно. Не сам. По его распоряжению. Да, не самые точные, но вполне рабочие. Расстреляв для этих целей по несколько стволов каждого типа.

Во время обстрела Нотебурга их проверили на практике.

И теперь решили поиграть в слепую. Благо, что за время стояния под стенами крепости уже успели составить более-менее нормальные карточки огня. Даже расстояние смогли измерить. Те шведы, что приходили на переговоры, ведь шли. Их шаги считали. Что позволило уточнить карточки, внеся небольшие коррективы. Все-таки визуально дистанции артиллеристы еще не умели нормально определять. Да и походные вышки пригодились. Простые фургоны с поднимаемыми на противовесе сборные лестницы. Наблюдатели забирались не очень высоко, но даже десять метров давали много больше, чем рассматривать неприятеля с уровня земли. А если таки вышки поставить на естественные возвышения…

На самом деле все эти карточки и огня и замеры производили не артиллеристы, а один артиллерист — Яков Брюс. Остальные только помогали и учились. Шотландец же проникся рассказанной ему царевичем идеей и активно ее разрабатывал и прорабатывал. Обучая заодно и остальных командиров «бога войны».

Сам сценарий событий под стенами Ниеншанца, в отличие от Нотебурга, не был так тщательно спланирован. Но определенные наработки имелись, наработанные во время военно-штабных игр и оформленные Генеральным штабом. Так что Петру и его окружению ничего выдумывать не приходилось. Просто доставай заготовки да комбинируй, подгоняя «бумагу под овраги». Как, впрочем, и всегда. Тут ведь как план не сочиняй, все равно нужно будет адаптировать…

И вот.

По темноте вручную выкатили гаубицы на намеченные открытые позиции.

Навелись.

Сделали по три беглых выстрела каждой гаубицей.

Быстро.

В максимальном темпе.

И откатились с помощью канатов в укрытия. Потому что шведы начинали стрелять, ориентируясь на вспышки. Да, косо. Да, криво. Но какой смысл подставляться дуриком?

Отстрелялись.

И «поехали» на новые позиции, что стояли в стороне.

И заново.

И вновь.

И опять.

Всю ночь.

Постоянно меняя позиции и перекатывая весьма нелегкие 6-дюймовые гаубицы. Не только силами артиллеристов. Тут им и пехота помогала.

Хуже оказалось батарее 30-фунтовых мортир, которые разместили в городе. Там прямой видимости не имелось. И указанную карточку составлять было намного сложнее. Кроме того, у шведов имелись свои мортиры. А потому сообразив откуда стреляют, они постарались затеять контрбатарейную борьбу. Поэтому приходилось после каждого залпа отходить. Чтобы в ответ не накрыли.

И так раз за разом.

Да, ответным огнем могли повредить мортиры. Но они были весьма крепкими. А потому им угрожал только прямое попадание или совсем близкий взрыв гранаты.

Потом же, как ответный огонь шведов затихал. Расчеты тихо прибегали. Проверяли правильность наведения. Заряжали мортиры принесенным с собой выстрелами. Давали залп и отходили.

Причем залп давали не обычным образом, а вставляя трубку замедлителя в запальное отверстие. Чтобы имелось секунд в пятнадцать, между поджиганием ее и выстрелом.

Зарядили.

Расчеты отошли.

Канониры подпалили трубки и тоже ходу…

Шведы пытались ловить русские расчеты давая залп почти сразу после них, но накрывать им удавалось только оставленные мортиры. Стреляли из которых, кстати, вперемежку. Половина батареи палила гранатами, половина зарядами тяжелой картечи. Навесом.

И такое шоу до самого утра.

Спокойно.

Вдумчиво.

Без лишней суеты и геройства.

С наступление рассвета все затихло.

Русский лагерь продолжил вести осаду правильным образом. То есть, копать траншеи для того, чтобы подвести поближе ломовые пушки.

Как ни в чем не бывало.

Словно бы ночью ничего не происходило.

Разве что артиллеристы осадного полка отсыпались. А их подменившие ребята из полевой артиллерии прохаживались возле орудий.

Новая ночь.

Все повторилось заново.

Опять спокойная размеренная бомбардировка. Только теперь еще и ломовые пушки стали стрелять ядрами с приличной дистанции по батареям крепости. Не столько в надежде их подавить, сколько для острастки. Все-таки чугунный шарик прилетевший из такой дуры ощущался даже в ночи, даже взрывший землю в десятке шагов от тебя… а уж если попадали в какое орудие…

Третью ночь мортиры били уже исключительно картечью. А гаубицы делали более длинные паузы между артиллерийскими налетами. Но и так, несмотря на экономию, к утру гранаты кончились.

Все.

Финиш.

Не успели отлить в нужном объеме. Их ведь более пяти тысяч